Николай Валерианович Муравьев родился 27 сентября 1850 года в Новгородской губернии и принадлежал к родовитой дворянской семье. Детские годы его прошли в Костроме, Петрозаводске и Пскове, где отец служил губернатором. Когда Николаю исполнилось 14 лет родители определили его в 3-ю московскую гимназию, которую он окончил с золотой медалью. В 1868 году Муравьев поступил на юридический факультет Московского университета, но уже на следующий год оставил учебу и отправился за границу, где намеревался самостоятельно подготовиться к сдаче экзаменов на степень кандидата прав. Эти испытания он блестяще выдержал в мае 1870 года на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Познания 20-летнего юноши были так основательны и глубоки, что ему предложили остаться при университете для подготовки к профессорскому званию. Это предложение было очень заманчиво, поскольку научная и творческая деятельность привлекали молодого юриста. Однако он его все же отклонил.
Муравьев, как и многие честолюбивые юристы того времени, очарованные и завороженные открывшимися после проведения судебной реформы грандиозными перспективами, всей душой рвался к практической деятельности. Его очень заинтересовала возможность стать одним из представителей «ока его императорского величества». Поэтому он не соблазнился возможностью занять теплое место где-нибудь в канцелярии Правительствующего сената, а поступил 25 августа 1870 года на службу кандидатом на судебные должности при прокуроре Московской судебной палаты, каковым был в то время Н. А. Манассеин. Через несколько месяцев он был командирован в распоряжение прокурора Владимирского окружного суда, где временно исполнял обязанности товарища прокурора. В сентябре 1871 года он становится коллежским секретарем, а спустя два месяца после этого получает направление в Рязанский окружной суд. Там он оставался менее двух лет, выслужил чин титулярного советника и приглянулся прокурору Московской судебной палаты, который и перевел его в старую столицу.
В 1873 году Муравьев уже в Москве в должности товарища прокурора окружного суда. В этом звании он служил почти пять лет, быстро выдвинувшись в число лучших обвинителей московского суда. Он любил выступать в судебных процессах и умел хорошо их организовывать. Его речи всегда были безукоризненными: юридически обоснованные, грамотно построенные, страстные, красиво звучащие, — они прочно захватывали внимание слушателей и держали его до конца.
В 1874 году Н. В. Муравьев выдержал в университете экзамен на степень магистра и стал читать публичные лекции по курсу уголовного судопроизводства. Студенты очень ценили его выступления, так как товарищ прокурора обладал не только глубокими познаниями в теории права, но и получил хорошую практическую подготовку.
Одним из самых громких процессов этого периода деятельности Н. В. Муравьева был процесс по делу «Клуба червонных валетов», проводившийся в Москве в феврале — марте 1877 года. Судебное заседание Московского окружного суда по этому делу открылось 8 февраля 1877 года. Председательствовал на нем товарищ председателя Московской судебной палаты С. Я. Орловский. Суду были преданы 47 лиц, из которых только 11 человек оставались на свободе. Среди защитников было несколько выдающихся юристов: Ф. Н. Плевако, В. М. Пржевальский, А. В. Лохвицкий и другие.
Накануне открытия судебного заседания к Муравьеву явился полицейский и предупредил, что, по их сведениям, невеста одного из подсудимых, некая Жардецкая, намерена явиться на процесс с револьвером и выстрелить в прокурора. На это Муравьев ответил: «Благодарю вас, можете быть уверены, что я теперь более, чем когда-либо спокоен за свое существование; уж если об этом намерении дошли слухи до сведения нашей московской полиции, то я уверен в том, что мадемуазель Жардецкая этого ни за что не хотела сделать».
Судебное следствие продолжалось три недели. Затем начались судебные прения. Слово было предоставлено товарищу прокурора Московского окружного суда Н. В. Муравьеву. Вот как описывает свое впечатление от этой речи Е. И. Козлинина: «Удачно скомбинировав все данные, в связи с личностью каждого из обвиняемых, ярко определившегося в течение трех недель, Н. В. Муравьев и начал свое обвинительное слово. Почти два дня длилась эта замечательная речь. Сильная и эффектная, она до такой степени захватывала внимание слушателя, что когда он яркими красками набрасывал какую-нибудь картину, так и казалось, что воочию видишь ее.
Другое по теме
Опасность мировой войны и евреи
Мы живем в мире неласковом и грубом. В конце 1980-х
кончились «послевоенные» годы. А чем сменяются послевоенные годы? Правильно,
предвоенными. Очень может статься, мы стоим на пороге очень страшных событий.
Если грянет третья м ...